Спогади.

Зі спогадів мого діда Сербіна Леоніда Нікіфоровича (1903-1987)

 Когда 22 июня 1941 года вспыхнула  Великая Отечественная война, Роменский райвоенкомат сразу не призвал меня в армию, так как я состоял на учете у них в звании техника  первого ранга. Меня использовали в качестве председателя  ремонтной комиссии по приему лошадей в армию, которые поступали в Ромны от эвакуированных из западных районов предприятий и колхозов. Лошадей непригодных в армию возвращали в районные организации. Одновременно нас, членов партии и партактив, в органах милиции обучали и готовили военному мастерству с тем, чтобы в нужное время использовать в партизанском отряде.

  На приемо-сдаточном пункте в Засулье, на площади возле школы на крестах, где я работал в составе ремонтной комиссии, я подготовил и оборудовал пароконную подводу и пару лошадей с тем, чтобы всю свою семью: жену и четверых детей ( младшему Юре было 4 года, старшему Виктору -17) эвакуировать вглубь страны. В горсовете в то время секретарем была Алла Капитульськая. Она должна была выдавать эвакуационные свидетельства, но она отвечала всем: « Не паникуйте, враг еще далеко, Киев в наших руках» Вот почему в городе осталось в то время масса евреев, многие из которых тоже хотели эвакуироваться. Почти все они погибли в оккупированных фашистами Ромнах.

  8 сентября 1941 года на город в районе мебельной фабрики фашисты сбросили несколько авиабомб. В нашей квартире по ул. Урицкого 1 вылетели в окнах стекла. Поэтому я пригнал оборудованную подводу, в нее положили кое-какие вещи, кое-что из продуктов. Боясь, что вдруг разбомбят засульський мост, 9 сентября отвез свою семью к моему товарищу по работе зоотехнику Онищенко С.Г., который жил недалеко от моста. Утром 10 сентября я собирался отправить семью во главе с моим старшим сыном Виктором.

  За мной тогда была закреплена верховая лошадь, и рано утром 10 сентября я повез в военкомат документы о приеме и сдаче лошадей. Из ворот военкомата выезжала груженная автомашина с людьми и документами. Кто-то на машине крикнул «Сербин, срочно возвращайся, немцы уже под Ромнами, мы уезжаем!»  Тогда я галопом бросился в Засулье во двор Онищенко к своей семье. Я хотел сразу же запрячь лошадей в повозку и отправить семью. В это время по дороге  по направлению к МТС двигалось много бегущих людей. Но тут вдруг налетел вражеский самолет и сбросил бомбу, которая попала в соседский двор. Все, кто были на дворе Онищенко, в панике бросились в погреб. Через несколько минут я, мой старший сын и другие люди выскочили из погреба. Лошадей во дворе уже не было – их угнал кто-то из бегущих людей. Повозка с вещами оставалась посреди двора. Раздумывать было некогда. Я и мой товарищ Онищенко попрощались со своими семьями и бросились бежать в направлении совхоза им. Ленина, далее через Заруддя до Великого Хутора. Там председатель колхоза дал нам повозку, запряженную доброй лошадью. Так мы вдвоем поехали до Лебедина, далее через Суджу доехали до Старого Оскола.

  

 По дорогам в то время шли и ехали на подводах толпы беженцев. Мы встретили ехавшего на подводе ветврача  Роменской ветлечебницы Синельникова А.И.с двумя дочерьми и с женой Марией Исаевной, которая работала завветапекой в Ромнах. Далее по дороге встретили тоже ехавшую на подводе депутата Верховного Совета УССР Гайдамаку К.Ф. После нашего приезда в Старый Оскол, Гайдамака К.Ф. написала мне на своем депутатском бланке справку о том, что я эвакуирован в Саратовскую область к месту зимовки скота Роменского района. Подпись Гайдамаки Старооскольський райисполком удостоверил 26 сентября 1941 года. Своих лошадей  мы сдали в райисполкоме.

  Затем из Старого Оскола поездом мы доехали до Саратова. Онищенко С.Г. поехал далее в Омск, к своей сестре. Синельников и я в Саратовском областном управлении сельского хозяйства получили направления по специальности в райземотдел Ней Вальтерского  района (ныне Свердловский район Саратовской области). Сам поселок Ней Вальтер – бывшая немецкая колония. В начале войны всех жителей эшелоном вывезли в Сибирь. С собой они взяли вещи и коров. Остались постройки, скот, овцы и лошади.

   Работая зоотехником, по коневодству, без семьи, я не знал, что с ними теперь будет там, в оккупированных Ромнах. Мысль о том, что может погибнуть вся семья, не покидала меня. Я неоднократно приходил в райвоенкомат и просил призвать меня в армию рядовым солдатом. Но там мне заявляли: «Мы не имеем права, ждите вызова».

  И лишь 20 мая 1942 года меня призвали  в Красную Армию и сразу же направили на краткосрочные курсы среднего политсостава в город Мензелинск Татарской республики, Приволжского военного округа. В августе 1941 года окончил курсы и в звании старшего лейтенанта был направлен в Москву в Главное Политическое управление Красной Армии. А уже оттуда был послан на Брянский фронт политруком 105 отдельной стрелковой бригады 61 стрелковой армии…

                                                        Далі буде.